Ангел в моих объятиях - Страница 36

Они стояли в золотистом мерцающем свете единственного фонаря, свет таял и превращался в мечущиеся тени за пределами яркого круга.

— О да, сделка. Я припоминаю.

— Хочу получить свою плату, — сказал Маркус и встал прямо перед девушкой.

Он видел, как лихорадочно бьется жилка у основания ее шеи, грудь резко вздымалась и опускалась под платьем в милую полосочку. Сара облизнула губы, и Маркус решил, что она собирается ответить.

Но вместо этого девушка резко загасила фонарь.

— Так вы были тогда в лесу с Персивалем? — прошептал Маркус, наклонился и нежно провел губами по уху девушки.

— И это все? Если я скажу правду, мой долг зачтется? — спросила Сара с явным облегчением. — Да, это была я, ну и Персиваль, конечно.

Маркус запустил руку в ее волосы, пропуская между пальцами шелковые локоны.

— Вам так легко не отделаться, — пробормотал он.

— Я знаю, — согласилась она и тут же прикусила губу. — То есть я ожидала, что вы попросите чего-то большего.

— Например… — Маркус коснулся языком мочки ее уха и издал легкий стон. — Как это?

— Или это…

Он провел языком по нежной теплой шее девушки и остановился в ложбинке между грудей у самого выреза ее платья. Он начал покусывать зубами край выреза.

Фонарь выпал у нее из рук.

— О да, — прошептала она еле слышно, — нечто подобное.

— Жаль, что я уже использовал свое желание…

Голос его стал хриплым. Маркус задыхался от непреодолимого желания овладеть этой девушкой, когда касался основания ее стройной шеи, ощущая, как бешено колотится ее сердце, когда осыпал нежными влажными поцелуями эту прозрачно-белую кожу, начиная от маленького упрямого подбородка и дальше вниз до выреза платья. Но этого было мало, ему хотелось испить ее до дна, и он жадным чувственным поцелуем впился в губы девушки.

Сара застонала, ее руки скользнули под сюртук Маркуса и обвились вокруг талии, она притягивала его все ближе и ближе, пока в полной мере не ощутила твердость его чресл.

— Сара! — донесся с лужайки голос Найджела.

Она замерла, все еще прильнув губами к Маркусу, затем отстранилась, сожалея о неоконченном поцелуе.

— Надо торопиться, — прошептала Сара и, схватив графа за руку, потащила его за собой к выходу из погруженной в полумрак конюшни.

— Вот вы где, — сказал Найджел, подбегая к ним. — Мама поймала меня, когда я пробрался в дом, и приказала привести тебя, — продолжал он, беспорядочно размахивая руками. — Пойдемте скорее. Иначе она обвинит лорда Уэстона в том, что он тебя компрометирует, и заставит вас наутро пожениться, — пошутил он.

— Перестань, Найджел! — выговаривала ему Сара по мере их приближения к дому. — У тебя слишком богатое воображение.

* * *

Пробираясь по темному лесу, освещенному луной, вслед за тремя мальчиками, Маркус поймал себя на мысли, что у Наполеона нет никаких шансов, если контрабандисты действительно так засекретили свою деятельность. Ленивец тихонько брел по тропинке, угадывая малейшее движение хозяина. Но у Маркуса не было необходимости соблюдать особую осторожность — мальчики не заметили бы и целый клан горцев в боевой раскраске.

Троица была слишком возбуждена в предвкушении ответственного поручения, которое обещал дать им Чарлз, если они докажут, что готовы к этому.

Мальчики увлеченно хвастались друг перед другом своими многочисленными подвигами.

Распрощавшись с четой Тисдейл и оседлав Ленивца, Маркус доскакал до поворота, затем незаметно вернулся и стал ждать мальчиков у притихшей конюшни. Его терпение было вознаграждено — вскоре появился Найджел и, как стрела, пущенная из лука, промчался по поляне, миновал конюшню и скрылся в лесу, где его поджидали друзья.

Маркус не мог сосредоточиться — вкус разгоряченных сладких губ мисс Тисдейл преследовал его. Он все еще чувствовал тепло ее мягких бедер, когда она прильнула к нему всем телом. Аромат и вкус ее кожи кружили голову. Боже, эта женщина заставляла его чувствовать себя безусым похотливым юнцом.

И это делало ее опасной. Она будила те струнки его души, которые он запрятал глубоко внутри — ему стоило немалого труда победить себя.

Он сразил высший свет своей превосходной выдержкой, когда впервые приехал в Лондон; аристократы были уверены, что шотландцы в своих клетчатых пледах — просто дикари с животными инстинктами, которые только и ждут момента, чтобы подраться.

Он доказал им, что они ошибаются, и все благодаря самоконтролю и обаянию.

Но мисс Тисдейл, намеренно или нет, с каждым разом разрушала крепкие стены его выстраданного годами самоконтроля.

Там, на конюшне, он был одержим только одним диким желанием — задрать ей юбку и слиться с ней в любовном экстазе.

Он чувствовал, что она хочет того же, и от этого страстное желание обладать этой девушкой разгоралось еще сильнее.

Ведь только мисс Сара Тисдейл, единственная из всех женщин на его жизненном пути, смогла пробить брешь в его нерушимом самообладании.

В интересах организации «Молодых коринфян» он соблазнял женщин и раньше и, не задумываясь, сделает это снова, если потребуется.

Он обязан. Ведь он «коринфянин».

Маркус наблюдал за мальчиками, которые вышли из леса, и по звуку волн, бьющихся о берег, он понял, что они дошли до бухты. Все трое как по команде замолчали, и свет от фонаря Найджела неожиданно исчез.

Маркус выждал некоторое время, пока мальчики не скрылись из виду, а затем заставил Ленивца медленно следовать за ними. Вглядываясь в темноту, он ощутил соленый морской ветерок и запах водорослей, а потом увидел мальчиков у прибрежных скал.